Алексей Иванов - "Блуда и МУДО". Чуть больше, чем алкоголик.

Знакомьтесь, Борис Моржов - алкоголик, бабник, непризнанный художник. Впрочем, почему непризнанный? Его картины недавно заметили и теперь он, хоть и неизвестен широкой публике, все же достаточно хорошо обеспечен. Особенно, если учесть, что живет он в маленьком городке, где, по его собственному выражению, все друг с другом знакомы...

Итак, он в меру обеспечен и имеет стабильный источник дохода - его картины с руками отрывают сразу несколько выставок -, так почему же он устроился работать в богом забытое Муниципальное Учреждение Дополнительного Образования (если кратко, МУДО), где пашет мало того, что за копейки, так еще и делать приходится какой-то бред вместо нормальной творческой работы? Сам он дает честный и простой ответ - бабы! Я уже упоминал, что он бабник? Так вот, он не просто бабник. Бабы, женщины, девушки для него - все. Смысл жизни, если хотите. Ну, не одни бабы, конечно. Еще картины (он их почему-то называет пластинами, а процесс рисования называет закрашиванием пластин). На самом деле именно картины и есть смысл его жизни, а любовные похождения - это все остальное, что имеет значение в жизни.

В один прекрасный день это самое МУДО и ввязало его в блуду. Вместе с несколькими преподавателями он должен поехать в давно уже неработающий детский лагерь, и провести там смену с детьми. Да еще так провести, чтобы американские подростки (из-за которых и завязалась вся блуда) ничего не заметили... В итоге дети не приехали (даже свои, русские), афера грозит накрыться медным тазом, а над МУДО и так уже нависла черная туча в лице чиновника Манжетова с его новаторским антикризисным центром. Взять бы Моржову, да и свалить отсюда подальше, чтобы не видеть очередную грустную и всем хорошо знакомую историю распила бюджетных денег за счет судеб простых людей... Но что-то в нем уже изменилось и он решает дать системе бой.

Моржов - личность по-своему гениальная, однако ж, окружающие его люди этого не замечают. Для всех он обычный художник-неудачник, выброшенный судьбой на обочину, подобно пачке из под сигарет, но давайте заглянем ему в голову и подслушаем, о чем он думает:

Моржов безмолвно гордился, что в одиночку раскрыл тайну забиякинского поместья, хотя и не был краеведом, как Костёрыч. Моржов понял, что коварный сладострастник Забиякин отомстил новым хозяевам жизни. Название этой мести Моржов сократил до ПНН: Проклятие Неискоренимой Непристойности. Моржов в этом парке сумел вычитать краткий и беспощадный смысловой ряд ПНН: уединение, наказуемые девки, бульвар, задний вход… Моржов сначала не поверил своей проницательности, но отвернулся – и взгляд его ударил в красную от стыда табличку, на которой знамённым золотом пылала скрытая аббревиатура: «МУДО».

...

Впрочем, разве педагогика была нужна Манжетову? То, чего требовалось Манжетову, то, что торжествовало в этом мире, Моржов без смущения считал просто ДП – Дешёвым Порно. Ведь что есть Дешёвое Порно? Это публичная и профессиональная долбёжка друг друга за небольшие деньги, но с удовольствием, к тому же без любви, без артистизма и даже без декораций. Поэтому ПНН, проклятие купца Забиякина, правильнее было бы называть ДП(ПНН). ДП по отношению к простому ПНН было неким ленинизмом по отношению к марксизму.

(Моржов любил для простоты запоминания важные вещи аббревиатурить. Эти аббревиатуры были его личной иконографией, а в любой иконографии зашифрована система мира.)

Понятие это, ДП(ПНН), лучше запомнить, потому что оно не раз будет упоминаться дальше в книге. Или вот еще про ОПГ:

Даже более того. Он не просто желал Милену, а желал Миленой проверить себя. Желал через Милену определить в себе то, чем так гордились и Манжетов, и Сергач. А чем они гордились? Они гордились не деньгами, не половой мощью и не властью. Они гордились своим ОПГ. ОПГ – это Охват Поля Гибкости. Такое поле расплывается вокруг человека по другим людям, как по морю – нефтяное пятно вокруг танкера. И те, кто вляпывается в это пятно, теряют обычную твёрдость и сами собою гнутся, как резиновые. У кого больше ОПГ, тот, значит, больше народу нагибает под себя, вот и всё.

Свою способность нагибать окружающих каждый, наверное, объясняет по-своему. Например, скромный Костёрыч объяснил бы ОПГ значимостью идеи. Чем важнее идея, тем больше ОПГ её носителя. Но Моржов во власть идеи не верил. Народу идея по хрен. Какая идея у того же Костёрыча? Идея любви к родине, тырым-пы-рым. Важная ли эта идея? Конечно, важная. А вот ОПГ у Костёрыча – крошечный: трое-пятеро мальчишек в кружке.

А Манжетов с помощью ОПГ выстраивает для себя Антикриз. Милену Манжетов уже нагнул, и Шкиляиху нагнул. Манжетов, видно, надеется, что всех остальных он тоже нагнёт, потому что он – начальник. То есть главным объяснением ОПГ Манжетов безапелляционно считает свой статус.

Вот Сергач не мудит. Собирает в «Волгу» шлюшек и крышует сам себя. Чем он держится? Почему шлюшки идут к нему, а командир батальона ДПС никак не может разглядеть бордель? Потому что Сергач всем платит. Для Сергача суть ОПГ – пистоли.

Проще всех дураку Лёнчику, который, не мудрствуя, трахает общажных студенточек – и всё. Лёнчик бы свой ОПГ объяснил харизмой – если бы знал этот слегка гинекологический термин.

А по мнению Моржова, идея, статус, выгода и харизма были только составляющими ОПГ. Эти составляющие работали синхронно, если между ними имелось сцепление – эдакие зубчики шестерёнок в коробке передач. И таким сцеплением Моржов считал стиль.

Вот если взять да и уподобить ОПГ его пластинам. В пластинах есть все шестерёнки: плоскость, изображение, колорит и фактура мазка. Но если их не гармонизировать общим стилем, то ни хрена не впишется пластина в интерьер хай-тэк. И не важно, что на ней изображено – еловые стволы, старые домны или голая грудь Дианки, бывшей моржовской жены. Если бы для художников был важен объект изображения, то все они всю жизнь таскались бы по всему земному шару вслед за ежегодной Мисс Вселенной. Важен стиль, за который Моржов и оторвал свой кусок успеха.

 А вот мое любимое место про два разных варианта ВТО:

– Эй, командир, а солидол, который останется, ты у нас заберёшь или можно себе взять? – издалека крикнул Чаков (Бязов).

– На хрена он мне нужен? – ответил Моржов. – Берите себе. Главное – чтобы фрикцион работал!

– Всё, теперь начальник здесь стал ты, – усмехнулась Розка.

– Чего только не бывает за пятьдесят рублей… Розка была не совсем точна в терминах. Моржов понимал, что для друидов он никакой не начальник. Случится у друидов нужда – они поднимут бунт или просто уйдут, даже не оглянувшись. Для друидов он стал не начальником, а чем-то иным… Жизнь у друидов была скучная: город Ковязин и село Сухонавозово далеко, работы нет, поезда не останавливаются, в телевизоре только два канала. Уму не за что зацепиться. И вот теперь – появилось. Он, Моржов, вместе со своей Троельгой стал для друидов точкой отсчёта жизни.

Моржов считал, что такая точка отсчёта есть чуть ли не у каждого. Она – то основное, чем организуется человек. У себя такой точкой Моржов считал пластины. Для него пластины были (в числе прочего) и способом размышления о мире. Для размышлений Моржову оказывались нужны мозги, поэтому пришлось закодироваться, а кодировка отключила мерцоидов. То есть ради пластин Моржов пожертвовал даже бабами.

Вся хитрость коренилась в географии этих точек. У небольшого числа людей такие точки находились внутри их мира. Эту сторону бытия Моржов тоже зааббревиатурил и пользовался термином ВТО: Внутренняя Точка Отсчёта. Жизненная стратегия людей с Внутренней Точкой Отсчёта заключалась в стремлении вынести ВТО вовне на максимально удалённое от себя расстояние. Моржов докинул свою ВТО до капеллы Поццо и Бьянко. Костёрыч исхитрился погрузить ВТО в толщу веков вплоть до эпохи боярина Ковязи. А Щёкин, например, своей ВТО бил, как звезда – протуберанцем, и мог поразить хоть Госдуму, хоть Марс. У людей моржовского ряда дальность вывода ВТО определялась стилистикой. Костёрыч занимался бурением недр, Щёкин – артобстрелом, а сам Моржов – половыми актами. Но Моржов не считал себя таким уж особенным развратником, потому что любая стратегия выноса ВТО была, по сути, осеменением мира.

А друиды принадлежали к тому человеческому ряду, который был противоположен моржовскому. У этого ряда жизненный эпицентр находился вне человека. Поступаясь оригинальностью, Моржов называл его тоже ВТО: Внешняя Точка Отсчёта. И жизненная стратегия людей этого ряда заключалась в том, чтобы притянуть ВТО к себе, в себя и под себя: своей задницей придавить к полу полюбившееся кресло, уложить женщину под своё брюхо, набить свой карман или своё чрево. В общем, как-нибудь приспособить ВТО: или натянуть на себя, как презерватив, или проглотить, как противозачаточную пилюлю, или вставить себе, как свечу от геморроя.

Короче говоря, охотное подчинение Бязова и Чакова Моржов расценил как радость друидов по поводу обретения в моржовском лице собственной друидской ВТО. Для друидов появление Моржова превращало дотоле бесполезную Троельгу в козу, которую можно и подоить, и поиметь.

Он живет, по сути, не в нашей привычной реальности, а в каком-то метафизическом мире, где люди действиями обозначают свои намерения (мысли и желания), и именно в этом мире он принимает все свои решения. Окружающие же видят лишь эхо этих решений в реальном мире и для них все выглядит очень загадочно.

Моржов подобен маленькой рыбке в океане, полном хищных рыб. Он - как  незначительная шестеренка в титаническом механизме общества. В общем, на первый взгляд, ничем не отличается от всех нас. Однако, удивительное дело, на своем незначительном в обществе месте он умудряется быть хозяином жизни! Он совершенно гармонично вписывается в любую ситуацию, грациозно огибая все мерзости и несправедливости нашей российской действительности. (Забегая вперед скажу, что в конце концов ему не удастся уйти от этой действительности и он в некотором смысле "сорвется с цепи", и эта часть книги мне очень не понравилась)

Нам всем хочется верить в светлые идеалы. Жизнь учит нас, что вера эта бесплодна.